Посетим заповедный уголок под Севастополем — местечко Батилиман, бывший дачный поселок «Профессорский уголок», где 100 лет назад видными представителями русской интеллигенции был основан дачный поселок.
Что такое ЮБК ?
ЮБК берет начало у мыса Айя, где высятся несколько гор: Кокия-Кала, Самналых-Бурун, Кала-Фатлар и тянется на восток, к Коктебелю и Феодосии. Мыс Айя, что в переводе означает «Святой», окружают сразу несколько высотой более полукилометра гор, среди которых Самналых-Бурун, Кокия-Кала, Куш-Кая и чуть восточнее Каланых-Кая. За вершинами Кокия-Кала и Куш-Кая расположена заросшая лесом высокогорная котловина, а горный хребет Каланых-Кая, представляющая сплошную скалу за которой начинается обширное пространство Байдарской долины. К востоку от горного хребта Каланых-Кая расположена живописная Ласпинская долина, уступами спускающаяся к берегу моря.
Ласпинская бухта, расположенная к востоку от мыса Айя, вдается в берег почти на два километра. Ее довольно крутые, местами поросшие лесом берега окружают акваторию почти правильным амфитеатром. Условно восточной границей бухты принимают мыс Ласпи, или Деликлы-Бурун (от тюрк, делик — отверстие, дыра). На этом мысу сосредоточились постройки детского оздоровительного лагеря «Ласпи». Глубины в бухте — от 20 метров, а ближе к берегу уменьшаются до 8-9 метров. Дно — песок и галька. Акватория бухты открыта ветрам от юго-восточных до западно-северо-западного направления. Для стоящих здесь на якоре судов ветра от южно-юго-западного направления считаются опасными. В остальных случаях Ласпинская бухта служит достаточно надежным убежищем для судов, особенно зимой, когда у побережья господствуют ветры восточных направлений.
С северо-западной стороны Ласпинской бухты ближе к мысу Айя разместилось урочище Батилиман, самое теплое место на ЮБК. В слове Батилиман, как во многих других топонимах Крыма много загадочного. Историки, как правило, ищут объяснение в греческом языке, в тоже время известно, что Крым в разное время населяли разные народы. Кто из них принес в этот загадочный край имя Батилиман ? Возможно, корни надо искать у тавров – самых древних жителей южного побережья. Вообще Батилиман переводится – «голубой залив».
Урочище Батилиман тянется узкой лентой вдоль берега, прижатое к морю отвесной стеной гор с вершинами Кокия-Кала (Красноголовая крепость) и Куш-Кая (Птичья скала). У мыса Айя эта полоска вплотную подходит к берегу и лишь около Ласпи отступает на полтора километра. Это крайняя западная часть ЮБК, лесистое побережье под скальными обрывами
Береговая полоса у местечка Батилиман намного уже и зачастую представляет собой живописное нагромождение гигантских каменных глыб с отдельными скальными «островками» на мелководье. Исследователи давно обратили внимание на геологическое своеобразие Ласпи-Батилиман. Здесь, на относительно небольшой площади, можно встретить почти все горные породы, характерные для Южного берега Крыма, и любопытные следы геологических процессов, сформировавших уникальный здешний ландшафт.
Резкие формы Батилимана свидетельствуют о геологической молодости Крымских гор, колебания суши происходили здесь в относительно недавнем геологическом прошлом — 11 -12 миллионов лет назад. Рельеф Батилимана сформирован сложной системой сбросов и сдвигов земной коры, следствием которых стало опускание дна чаши Черного моря и поднятие Крымских гор.
Невообразимая красота здешнего природного ландшафта: загадочность нависающей над вами почти отвесной полукилометровой каменной стены Куш-Кая и хаотично разбросанных многотонных скальных нагромождений, в свое время оторвавшихся от горы и скатившихся по склону – настоящий каменный хаос; таинственность камнепадов, много веков, назад обустроенных самой природой, как на крутых склонах, так и у самого берега; и на этом серо-коричневом фоне вечнозеленое покрывало из листвы многочисленных можжевеловых деревьев и кроны крымской сосны, создают неповторимую природную гармонию приморского каменно-ботанического заповедника. Других таких мест в Крыму просто нет, как нет их вообще в природе. Действительно, невообразимая, сказочная красота, так просто ее не представить, здесь необходимо побывать хоть один раз в жизни.
После присоединения Крыма к России в 1787 году императрицей Екатериной II было предпринято длительное путешествие в Тавриду. Еще в конце 1786 года Екатерина II изъявила желание посетить свои новые земли в Крыму, познакомиться с новыми подданными. В Севастополе Екатерина и другие высокие гости находились с 22-го по 24 мая. Казалось, уже все красоты Крыма были представлены пред царские очи. Однако Потемкин совершенно справедливо полагал, что нельзя не показать величественные горные ландшафты.
Проследовав из Балаклавы по узкой татарской дороге через перевал в Варнутскую долину, экипажи выехали на берег Черного моря (район современного Ласпинского перевала). С высоты почти четырехсот метров императрица наблюдала великолепную картину. Ущелья, скалы, камнепады отделяли от путешественников Ласпинскую бухту. Здесь начинался Южный берег, куда можно было добраться только узкими татарскими тропами. Но и открывшийся сверху вид завораживал. Горы, поросшие лесом, кружили голову. Бескрайнее море слепило глаза золотыми бликами, а чистый, напоенный ароматами можжевельника и чебреца воздух казался вкуснее самых дорогих яств. Позже Екатерина II писала о Крыме: «Право, все это до того похоже на сказку из «Тысяча одной ночи», что не знаешь, находишься ты наяву или во сне».
Затем, спустившись в Байдарскую долину, императрица направилась к истокам реки Черной, где и расположилась на отдых. Одно время достопримечательностью села Скели был огромный орех, под которым раскинули шатер императрицы, где она соизволила откушать и отдохнуть. Здесь собралось множество татар, перед которыми она выступила с приветственной речью. «Здешние места прекраснейшие, которые я видела отроду», — восхищалась она их великолепием. Земли долины принадлежали Г. Потемкину, от наследников которого они перешли к адмиралу Николаю Семеновичу Мордвинову, человеку, безусловно, незаурядному, видному государственному деятелю. Осмотрев татарские села, Екатерина через Бахчисарай направилась в Симферополь, а оттуда — к Кафе, вновь переименованной в Феодосию. После этого она покинула Крым.
В 1792 году байдарскими и батилиманскими землями завладел адмирал, граф Н. С. Мордвинов, ставший облагать поселенцев арендной данью. Поселенцы не выдержали, и выкупили плодородную землю. Весь XIX век Ласпи-Батилиман переходил из рук в руки (русские, французские), здесь выстроили жилье, винные погреба, высадили виноград. В 1910 году земли у татар в складчину за 37 тыс. руб. приобрела группа столичной интеллигенции во главе с инициатором покупки, воронежским купцом А. В. Кравцовым. Его сын Вадим, тогдашний студент Петербургской политехники, путешествуя по ЮБК, напел в отцовские уши, что лучшего места в Крыму, чем Батилиман, не сыскать, наверняка присовокупив звучные эпитеты.
Батилиман — длинная, узкая приморская полоска с огромным хаосом камней, заросшая соснами, вековым крымским можжевельником и земляничным деревом (Arbutus) — характерным для ЮБК растением (местные люди считают ЮБК то пространство берега, где растет земляничное дерево). Полоса была пустын¬ной, татарами эксплуатироваться не могла, поскольку не было ни полей, ни пастбищ, мало воды, но была она на редкость пригодной для жизни нуждающихся в тепле и купанье. Спуститься к Батилиману можно было лишь по узким крутым тропинкам, поэтому берег оставался почти необитаемым, его посещали только балаклавские рыбаки.
«Профессорский уголок».
Недалеко от мыса Айя море сделало в суше несколько неглубоких «выгрызов», самый большой из которых называется бухта Батилиман. Именно здесь, в начале XX столетия известными российскими писателями, художниками, ведущими ученными и меценатами был создан элитный дачный поселок, коллективное имение, названное «Профессорский уголок». Имена тех, кто выстроил в Батилимане руками татарских каменотесов дачи — на слуху в российских и иностранных энциклопедиях начала прошлого века. В 1911-1912 годах на склонах горы Куш-Кая и побережье бухты Батилиман в «складчину» создавали коллективное товарищество-имение известные художники, ученые, писатели, политические деятели России:
— русские писатели В. Е Короленко и Е. Н. Чириков;
— врач и литератор С. Я. Елпатьевский;- художник И. Я. Билибин — выдающийся мастер книжной графики и сценического рисунка, замечательный иллюстратор произведений русского фольклора;
— художники-акварелисты отец и сын В. Д. и Д. В. Дервизы и Руднев;
— академик В.И Вернадский, в то время профессор Московского университета, основоположник геохимии;
— выдающийся физик А Ф Иоффе в 1912 году профессор, впоследствии академик АН СССР;
— автор «Учения о лесе» эколог и известный лесовод-практик профессор Г.Ф. Морозов;
— известный археолог, профессор М. И. Ростовцев, проводивший в Ласпи первые археологические исследования;
— профессор истории П. Н. Милюков, также оставивший значительное наследие как ученый-историк, но все же более известный как крупный политический деятель начала XX века, лидер партии конституционных демократов, депутат Государственной думы, впоследствии министр иностранных дел Временного правительства;
— профессор Киевского и Московского университетов Е. Н. Трубецкой;
— общественный деятель, лидер либерального земского движения И. И. Петрункевич;
— выдающийся теоретик театрального искусства, режиссер К. С. Станиславский;
— артисты Московского Художественного театра О. Л. Книппер-Чехова и Л. А. Сулержицкий;
— звезда русской оперной сцены Е. Я. Цветкова;
— инженеры А. В. Кравцов и Редько;
— юрист архитектурный критик В. Я. Курбатов;
— психиатр П. П. Кащенко;
— профессор права Ф. Ф. Кокошкин;
— авторитетный питерский адвокат В. Д. де Плансон.
Изучая список членов товарищества, отмечается, что в Батилимане собрался едва ли не полностью ЦК партии кадетов — Милюков, Вернадский, Трубецкой, Петрункевич. Полный список членов «товарищества» установить пока не удалось, но известен, что их число уже к 1912 году составило 26 человек и продолжало увеличиваться, однако известно, что многие документы, касающиеся товарищества, сохранились в архиве РАН в фонде В. И. Вернадского.
В начале века большинство владельцев выстроили одно и двух этажные каменные дачи, где проводили все летнее время вместе с семьями. Отдельные здания хорошо сохранились до наших дней, в них сейчас размещаются спальные корпуса детских оздоровительных комплексов и баз отдыха. Здесь действительно проводила время в весенне-осенний период российская интеллектуальная элита. В России о «Профессорском уголке» знали почти все состоятельные люди, многие из которых стремились попасть сюда. Но далеко не всем это удавалось. Писатели, художники и профессора пользовались своими летними усадьбами до 1919 года. Затем все дачи национализировали (отобрали), прежние хозяева разъехались кто куда. Например, почетный академик Императорской академии наук В. Г. Короленко, пожив подле фундамента строящейся дачи в сооруженном из можжевеловых веток шалаше и встретив здесь в июле 1913 г. шестидесятилетие, так и не увидел дом законченным: после 1921 г. в нем отдыхали его родственники. «Чудесный уголок — своего рода редкость в Крыму», — писал автор «Детей подземелья». Гениальный академик Вернадский, дача которого находилась практически у самого подножия г. Куш-Кая (сейчас — в руинах), в ответ на вопрос Короленко (дача которого — у самого синего моря), почему столь высоко, ответил, мол, предпочитает строить «бунгало» на верхотуре, поскольку у моря слишком шумно. В январе 1920-го Вернадский писал: «Едут Чириковы в Бати-Лиман — они видели летом моего сына. Первые только сведения за месяцы. Как расстроилась жизнь». В марте — то же сожаление: «Денежные разговоры, может быть, придется продать Бати-Лиман». В июне: «Я все более вдумываюсь в отъезд. Разговор об этом с детьми… Продажа Бати-Лимана».
История создания дачного поселка.
Строительство дачного поселка началось со строительства дороги. Поскольку приличной дороги в Батилиман до начала XX столетия не было, стройматериалы сначала подвозили морем. С питьевой водой было совсем плохо практически до 70-х годов прошлого столетия. В начале XX столетия вода для хозяйственных нужд собиралась в специальные бассейны у каждой дачи, а питьевая привозилась на татарских мажарах из Байдарской долины.
Техника кладки подпорных стен — прелюбопытная: квадры (тесанные с одной, или двух стороны камни) разной величины, едва отесанные, клались один на другой с мнимой перевязкой швов без раствора. Что их удерживало – один бог (Аллах) знает, но они держатся до сих пор. Камни для дач отесывались только с двух сторон: внутренней и внешней, а затем клались так же, как и в подпорных стенах, только на цементном растворе. Только колонны дач Кравцова и Елпатьевского были изготовлены из железобетона. Строителями были преимущественно татары, которые испокон веков знали технологию, как из бутового камня без раствора делать каменную кладку подпорных стен.
Во владение товариществу достался совершенно не тронутый цивилизацией участок с чудесным пляжем, заросший можжевельником, скальным дубом и земляничным деревом. Из построек здесь находился лишь рыбацкий дом на самом берегу. Первые впечатления будущих хозяев были различные. «Многих приезжающих сюда гнетет эта нависшая каменная стена, и может казаться, что вот-вот рухнет верхушка скалы Куш-Кая и засыплет все живое в Батилимане», — писала годы спустя Л. С. Врангель — дочь С. Я. Елпатьевского.
По воспоминаниям Р. Р. О’Коннель-Михайловской, новые владельцы отправились знакомиться с приобретением большой компанией. От перевала к морю дороги не было, почтенной публике пришлось спускаться пешком, или скорее ползком, по крутым тропинкам, ночь провели в палатках на пляже, поужинав приобретенной у балаклавских рыбаков кефалью, запеченной в шкаре. Далее состоялись новые знакомства. Был приглашен землемер и размечены границы участков, распределили их демократично, по жребию. Не обошлось без некоторой зависти к И. Я. Билибину. Ему достался надел с готовым, вполне пригодным для проживания, рыбацким домиком. Ялтинский инженер В. Загорский составил топографический план и основательное общее описание коллективного имения.
Схематический план расположения дач.
Осваивать Батилиман начали с прокладки дороги. Для строительства наняли артель турок в 30-40 человек. Долго выбирали кратчайший и безопасный путь к морю. Около двадцати поворотов старой татарской тропы-дороги, которая, извиваясь по крутому скалистому склону, спускалась к морю, предстояло расширить для проезда экипажа. Общая длина дороги составляла около пяти километров. Местами строителям приходилось вгрызаться в скалу. Первоначально дорога рассчитывалась на экипаж с тройкой лошадей, но 1932 года ее стали использовать и автомобилисты. В ходе строительства пришлось возвести более десятка многометровых подпорных стен, над водотоками устроить основательный дренаж, укрепить несколько коварных оползней. Турки работали ударно, сооружение дороги заняло всего один сезон. На полпути к морю, сейчас примерно в том месте, где пересекается старая батилиманская дорога с современной трассой находится небольшая, относительно ровная поляна, поросшая древними можжевельниками — урочище, называемое «Турецкая поляна». Во время строительства здесь располагались бараки турецких рабочих. Старая батилиманская дорога, круто опускающаяся с вершины Ласпинского перевала существовала до 70-х годов прошлого столетия.
… А кругом девственный крымский лес, замысловатой формы стволы можжевеловых деревьев и крымской сосны напоминают образы сказочных героев. Не перестаешь удивляться, что природа делает с деревом и как дерево борется за свое выживание. В итоге побеждает сильнейший. Скрюченные, извивающиеся, частично расслоенные стволы и ветки сосны и можевела, с неимоверным трудом пробивающие путь в скале или в огромных каменных глыбах — живой пример этой борьбы за жизнь. Часто не понять: дерево держит скалу или скала дерево, здесь все слилось в единый природный механизм выживания …
В 1912 году в Батилимане были заложены первые двенадцать дач. Выбранный для строительства участок уступами спускался к самому берегу моря, поэтому нарезать участки правильной формы не представлялось возможным. Между скал, оврагов и оползней выбирались наиболее плоские участки, на них устраивали фундамент будущей дачи. Примерный план дачного поселка был составлен Валентиной Иоффе, дочерью знаменитого ученного.
Лучшими считались, естественно, кусочки, расположенные непосредственно у моря, однако они были и самыми маленькими, выше по склону участки побольше, а верхние выше к подножью Куш-Кая совсем просторные. Постройки Батилимана не отличались размерами и особенными архитектурными изысками, их владельцы располагали не слишком значительными средствами. В большинстве случаев проекты построек выполнялись непосредственно строителем-подрядчиком. Часть владельцев дач, по-видимому, будучи людьми творческими, воплотила в строениях собственные замыслы. Впрочем, сохранившиеся здания очень симпатичны и органично вписаны в местный ландшафт. Материалы для построения первых дач подвозили морем. Территорию строящегося поселка засадили экзотическими растениями, персиками, миндалем и многочисленными кустами роз. На склонах был посажен виноград. Со временем планировалось построить причал, теннисный корт, библиотеку с читальней, концертно-театральную площадку выставочный дом. Проект предусматривал даже кладбище.
Одним из первых построили домик для управляющего поселком. Для поездок в Байдары за почтой и необходимыми мелкими покупками ему приобрели ослика. Значительная часть совладельцев Батилимана собственных дач построить не успела, что, впрочем, не мешало им регулярно наведываться сюда. Наиболее непритязательные к быту проживали в палатках, другие — пользовались гостеприимством родственников или соседей. Например, семейство А. Ф. Иоффе неоднократно останавливалось на даче Кравцовых, состоявших в родстве с супругой ученого. По воспоминаниям Л. С. Врангель, все гости «…переживали медовый месяц. Всё нам казалось чудесным в Батилимане, и мы были в восторге от его приобретения».
Вечной проблемой оставалась нехватка воды. В распоряжении обитателей дач был лишь маленький пересыхающий родничок, который находился к западу от поселка. В засушливое время года приходилось частично ввозить воду из источника Биюк-Чокрак в окрестностях села Хайто. Для полива растительности заботливо собирали дождевую воду, для чего у каждого дома были устроены подземные цистерны.
Со стороны мыса Айя дачный поселок начинался почти у подножья Куш-Кая, где находилась самая верхняя дача под условным номером № 1 академика В.И.Вернадского. Заканчивался поселок дачей журналиста и инженера А.М. Редько, остальные особняки разместились между петлями дороги и морем, на живописном склоне горы Куш-Кая. В. И. Вернадский, хотя и начал постройку дачи в Батилимане, но посетил ее всего один раз, в 1916 году. Одновременно он обустраивал свое второе именьице в селе Шишаки Полтавской губернии, где и проводил со своим семейством летние месяцы 1912—1914 годов.
Владимир Иванович Вернадский (28 февраля 1863 Санк-Петербург — 6 января 1945 , Москва — выдающийся русский учёный прошлого столетия, естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель; создатель многих научных школ. Один из представителей русского космизма. В круг его интересов входили геология, кристаллография, минералогия и геохимия, организаторская деятельность в науке и общественная деятельность, радиология и биология, биогеохимия и философия. О строительстве в Батилимане в основном заботилась супруга ученого, Наталья Егоровна, неоднократно выезжавшая сюда. Дача стояла на склоне, была небольшой, двухэтажной, в три окна, с деревянными террасами на обоих этажах. В целом дом был почти закончен. Семья Вернадских планировала собраться здесь и провести лето 1917 года, но обстоятельства сложились иначе. Краткое описание поселка и здешней жизни оставил сын ученого. Г. В. Вернадский, видный ученый-историк, в то время профессор учрежденного в 1918 году Таврического университета, позже уже в эмиграции опубликовавший воспоминания. Он пережил в Крыму далеко не лучшие времена 1918-1920 годов. Примечательно, что в его записках сохранялась надежда на разумный исход смуты, какую-то стабилизацию, которая позволит сохранить хотя бы частицу прежнего уклада жизни.
Тот факт, что летом 1919 года он пытался окончательно достроить дом в Батилимане, свидетельствует о его взглядах. «Мне хотелось закончить устройство участка земли, который моя мать купила в 1912 году к югу от Севастополя в Батилимане…. Купленная земля была потом разбита на участки, проведены улицы и начаты постройки небольших домов. К 1919 году некоторые из домов были готовы, но на многих участках, в том числе и на нашем, оставались недостроенными… Кажется, все участки были в одной цене. Дома были разного размера, но все были из одного материала — из камней на цементе. В это лето дачников было в Батилимане очень мало — две-три семьи наверху и столько же у моря. В средний ярус, насколько помню, кроме меня в это лето никто не приезжал. У моря жил художник Билибин, с которым я познакомился и часто у него бывал. Познакомился я и с молодой художницей, Л. Е. Чириковой, дочерью писателя Чирикова. Много позже в Америке… мы очень подружились с ней… Приезжал я в Батилиман, дня на два, но не каждую неделю. По совету старожилов я сговорился насчет завершения нашего дома с греком Кирьяком, жившим в соседней деревушке. Его главная задача была отделать начисто стены и крышу и построить цистерну для сбора дождевой воды… Приходя на работу, Кирьяк приносил себе кое-какую еду и для меня — за плату хлеб и яйца. Приносил он и две бутылки питьевой воды. Платил я ему за работу по часам. Дело продвигалось медленно, но все же продвигалось… После катастрофы Добровольческой армии… о мирном строительстве уже нельзя было думать. Я больше в Батилиман не ездил, и домик наш остался недостроенным».
В дальнейшем Г. В. Вернадский, связав свою деятельность с правительством
П. Н. Врангеля, был вынужден эмигрировать. В советское время известного во всем мире историка на родине титуловали как «видного представителя классово-чуждой буржуазной историографии». В. И. Вернадский оказался в Крыму чуть раньше, в январе 1920 года, при драматических, почти трагических обстоятельствах. Пережив жестокую болезнь, уже собираясь выехать в Англию, В. И. Вернадский получил приглашение занять профессорскую кафедру в Таврическом университете, а 12 октября 1920 года был избран его ректором. Эти события изменили намерения ученого, и он остался на родине. В июне 1920 года Вернадские продали батилиманский участок.
Много позже, уже во время Великой Отечественной войны, находясь в эвакуации в Казахстане, престарелый академик вспоминал Батилиман: «Мы мечтали кончить жизнь где-нибудь на юге — на Украине и в Крыму. Прикупили… и участок в Батилимане в Крыму, целая колония, через Милюковых. Полупостроенный дом был достроен — там сейчас санатория — многие бывали, знали, что это наш дом, говорили — мал».
Дача Станиславского не сохранилась, она находилась первой на батилиманской дороге. Одноэтажный каменный домин сгорел во время пожара.
Павел Николаевич Милюков (15 января 1859, Москва — 31 марта 1943, Экс-ле-Бен, Франция) — русский политический деятель, историк и публицист. Лидер Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). Министр иностранных дел Временного правительства в 1917 году. Отец — Николай Павлович Милюков, архитектор, выходец из дворянского рода. Позже здание горело, и восстановили его без деревянных деталей. Сам владелец вспоминал: «Счастливый случай сделал нас собственниками участка, доставшегося по дешевой цене, по разделу с пайщиками в нетронутой, дикой местности между мысом Айя и заливом Ласпи с его рыбаками, ярко описанными в рассказе Куприна. На высоте над морем рядом с В. И. Вернадским я построил домик, стоивший всего тысячу рублей, но состоявший из четырех комнатушек с восемью кроватями для детей и приезжих». П. Н. Милюков не оставлял научных занятий, трудясь в Батилимане над очередными разделами «Истории русской культуры».
Наиболее изящное и хорошо сохранившееся до наших дней здание Батилимана — дача № 4 инженера В. Л. Кравцова — А.Ф. Иоффе. Оно было построено по эскизам художника И. Я. Билибина.
Абрам Фёдорович Иоффе (29 октября1880, Ромны, Украина Украина — 14 октября 1960 Ленинград) — российский и советский физик, обыкновенно именуемый «отцом советской атомной бомбы», академик, вице-президент АН СССР, создатель научной школы, давшей многих выдающихся советских физиков, таких как А.Александров, М.Бронштейн, П.Капица, И.Курчатов и другие. Родился в 1880 году в семье купца второй гильдии Файвиша (Фёдора Васильевича) Иоффе и домохозяйки Рашели Абрамовны Вайнштейн.
Маленькая белая вилла выдержана в классических формах: двухэтажный корпус с юга и востока окружен просторной террасой на уровне второго этажа, покоящейся на девяти колоннах. Окна и дверные проемы первого этажа обрамлены строгими пилястрами. Над окнами второго этажа фасады оформлены барельефами, и местами их растительные мотивы легко узнаваемы: И. Я. Билибин многократно использовал их в живописи и книжной иллюстрации. Дача Кравцова, вместе с расположенным рядом домом для служащих, неплохо сохранилась. Это самое примечательное здание Батилимана, своеобразный памятник творчества известного русского художника. К сожалению, оно не включено в свод памятников истории и культуры, не защищено от возможных перестроек и реконструкций. До революции на этой даче жил зять Кравцова, будущий Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии и академик А. Ф. Иоффе с супругой. Здесь у них родилась дочь Валентина, которая в 1966 году составила схему размещения дач, правда, очень приблизительную и, стало быть, весьма условную.
Ученицы Иоффе воспоминали: «В его силе и быстроте реакции мы убедились однажды на практике. Мы направлялись из Батилимана в горы — в Байдарскую долину. Абрам Федорович шел впереди по крутому подъему, позади него шел груженый двумя чемоданами ослик, за осликом — отец, Марина и я. При переходе с крутой тропинки на проезжую дорогу Абрам Федорович взял осла под уздцы, что, оказывается, нельзя делать. Осел любит ходить только сем по себе. Осел попятился, его задние ноги сорвались, и он на мгновение повис над пропастью. Абрам Федорович быстрым рывком втянул осла с чемоданами на дорогу и тем самым спас осла и нас троих». Дача была завещана Абраму Иоффе, одному из создателей советской атомной бомбы.
Станиславский Константин Сергеевич (настоящая фамилия — Алексеев; 1863-1938) — русский театральный режиссёр, актёр и преподаватель, народный артист СССР (1936). Отец — Алексеев, Сергей Владимирович, мать — Елизавета Васильевна. Родился Константин Сергеевич 5 (17) января 1863 в Москве. Принадлежал по рождению и воспитанию к высшему кругу русских промышленников, был в родстве со всей именитой купеческой и интеллигентной Москвой (с С.И.Мамонтовым, братьями Третьяковыми). В 1881 вышел из Лазаревского института и начал службу в семейной фирме. В 1888 году был одним из основателей Московского общества Искусства и Литературы. В 1898 году, совместно с Немировичем-Данченко основал Московский Художественный Театр. Первой постановкой новой труппы стала трагедия «Царь Фёдор Иоаннович».
Недалеко от дачи Вернадского почти на повороте дороги располагалась дача № 3, которая принадлежала П. Н. Милюкову. Одноэтажная постройка на высоком цоколе, некогда имела деревянную веранду, обращенную в сторону моря. В районе киноплощадки детского лагеря «Батилиман» располагалась дача № 10 Е. Чирикова (здание не сохранилось, уцелела только подпорная стена). Рядом с домом писатель построил себе оригинальный рабочий кабинет, разместившийся между двух скальных глыб. Евгений Николаевич Чириков провел в Батилимане довольно много времени. Здесь он работал над главами автобиографической трилогии «Жизнь Тарханова», сборниками рассказов «Цветы воспоминаний» и «Ранние всходы». Семья литератора находилась в давних дружеских отношениях с И. Я. Билибиным. «Много интересных бесед кончалось на нашем балконе далеко за полночь. Каменистая тропа, осколки скал и заросли можжевельника отделяли наши дачи у самого моря. Сколько раз мы следили с этого балкона за огоньком фонаря; когда И. Я. [Билибин] уходил к себе, этот огонек писал во тьме золотые зигзаги и внезапно исчезал как упавшая звезда», — вспоминала впоследствии дочь писателя В. Е. Чирикова-Ульянинцева.
Чуть восточнее пляжа, утопающее в зелени стоит перестроенное здание двухэтажной дачи довольно сложной планировки, дача № 11 принадлежавшей В. Г. Короленко.
Владимир Галактионович Короленко (15 июля 1853, Житомир — 25 декабря 1921, Полтава) — русский писатель украинского происхождения. Отец — Галактион Константинович Короленко (1810—1868), судебный чиновник из дворян, мать — из семьи небогатого польского помещика. В 1871 Короленко поступил в Петербургский технологический институт, в 1874 перешел в Петровскую земледельческую академию в Москве. Литературная и общественная деятельность Короленко — демократа и гуманиста, ненавидевшего самодержавие, боровшегося против произвола царских властей, защитника угнетунных — оказывала большое революционизирующее влияние на передовые слои русского общества. В августе 1913 года строительство двухэтажного особняка только начиналось, и к его приезду была готова лишь небольшая времянка, что не помешало ему вести отсюда обширную переписку по делам журнала «Русское богатство» и отвечать на поздравления многочисленных корреспондентов с 60-летием. Позже дача писателя была достроена, и В. Г. Короленко надеялся в ближайшее время вернуться сюда, однако обстоятельства сложились иначе, и он больше не смог посетить полюбившийся ему уголок Крыма.
Билибин Иван Яковлевич. Русский, советский художник, родился в 1876 году в с. Тарховка, близ Петербурга. Сын военно-морского врача, потомок древнего рода, И. Я. Билибин предполагал стать юристом и закончил полный курс юридического факультета Петербургского университета (1896-1900). Но одновременно занимался в Рисовальной школе и в мастерской А. Ашбэ в Мюнхене, в школе М. К. Тенишевой у И. Е. Репина. Уже исполнив первые работы для журнала и став в следующем году членом объединения ‘»Мир искусства», он продолжал учебу вольнослушателем в мастерской И. Е. Репина. Известность Билибину принесли иллюстрации к русским народным сказкам, издававшимся для детей: «Царевна-лягушка» (1901), «Василиса Прекрасная» (1902), «Марья Моревна» (1903). И. Я. Билибин вполне удовлетворился недвижимостью, доставшейся ему по жребию: на его участке (№ 12), находившемся ближе всего к морю, стоял рыбацкий дом, построенный, видимо, незадолго до приобретения Батилимана. По воспоминаниям современников, дом был грубой каменной кладки с черепичной кровлей, первоначально двухкомнатный, с выходившей па море открытой верандой на четырех деревянных столбах с деревянными капителями, в полной мере воплощавший крымские строительные традиции. Строение пришлось художнику по вкусу. Пожалуй, в большей мере, чем соседи, ощутил себя батилиманским жителем И. Я. Билибин. Он регулярно посещал Батилиман с 1913 года, иногда останавливаясь здесь до поздней осени, а время революции и Гражданской войны прожил здесь практически безвыездно. Даже письма свои художник шутливо подписывал «Иоанн I Батилиманский», сообщая адресатам, «что не прочь жить здесь до могилы».
И. Я. Билибин не скрывал наслаждения от вида из окон своей дачи, отмечая, что Батилиман обладает «грандиозной, героической красотой», а реконструкцию дома ограничил пристройкой мастерской, просторной комнаты с большим окном. На участке была построена кухня и сооружена цистерна для сбора воды. Вокруг дома был высажен виноград, магнолии и розы, жилище художника преобразилось в уютный коттедж, обустроенный с присущим И. Я. Билибину вкусом. В батилиманское «владение» художник вложил гонорар за эскизы к постановке оперы «Аскольдова могила».
Здесь, в Батилимане, он написал несколько замечательных этюдов, и среди них виды окрестных гор Куш-Кая и Каланых-Кая, скалы Сахарные Головки, изящные акварели, изображавшие батилиманские можжевельники, и натюрморты. Из крупных работ мастера — графика на темы былин о Святогоре.
По воспоминаниям современников, Иван Яковлевич был душой батилимаиского общества, предводительствовал на случавшихся по поводу приезда гостей вечерних пирушках над диким пляжем, читал свои шутливые стихи, «в которых забавно сочетались мягкий юмор злободневности, юношеская лирика и влюбленность в священную Элладу». Древняя земля Таврии, близость Черного моря будили в художнике ассоциации и побуждали к дальнейшим поэтическим опытам. Он часто приводил па память отрывки из «Илиады» и «Одиссеи», хорошо зная латынь, стал трудиться над переводом «Метаморфоз» Овидия. Миф об Аполлоне и Дафне был переведен звучным гекзаметром и вызвал восторг у слушателей.
События первой мировой войны, революции и последовавшей смуты разрушили беззаботную батилиманскую жизнь. Поселок опустел. Едва ли не большинство обитателей Батилимана оказалось в эмиграции. И. Я. Билибин продержался дольше всех. Здесь почти в одиночестве художник переживал события Гражданской войны. Удивительно, но, несмотря на кровавое безвременье, в Ялте проводились художественные выставки и В.Я. Билибин принимал в них участие. Грустившего художника часто можно было встретить на пустынном пляже у костра, в обществе балаклавских рыбаков.
В октябре 1919 года И. Я. Билибин выехал за границу, где провел почти 20 лет. Он по-прежнему много работал, периодически с ностальгией вспоминая Батилиман, «где не надо было искать предмет для картины: он был всюду, куда ни повернешь голову». В отличие от многих, художнику было суждено вернуться в Россию. В 1940 году он вновь побывал в полюбившемся Батилимане, написал здесь несколько этюдов, в их числе акварель, на коей изображен домик художника, по сей день хранящуюся у его потомков. Больше посетить Батилиман И.Я. Билибину не довелось: жизнь художника оборвалась зимой 1942 года в Ленинграде. К сожалению, дача Билибина не сохранилась, на ее месте построена столовая детского лагеря, несколько западнее было построено двухэтажное здание с широкими окнами, некогда окруженное по периметру деревянной верандой. Именно здесь разместились контора товарищества и несколько гостевых номеров. Архитектура его довольно простая, но сама кладка стен из притесанных по месту диких камней, неправильной формы, создает декоративный эффект. Строение неплохо сохранилось и ныне используется детским лагерем «Чайка».
Александр Иванович Куприн родился 26 августа 1870 г. в Наровчат, Пензенская губерния. Русский писатель. Фамилия Куприн происходит от названия речки в Тамбовской губернии — Купры. Отца своего, умершего от холеры, когда мальчику был всего год, Куприн не помнил. В 1874 году он переезжает с матерью в Москву и поселяется в общей палате вдовьего дома (Сиротский пансион). Осенью 1888 года Куприн поступил в Третье Александровское юнкерское училище в Москве. В 1905 году Куприн стал очевидцем очаковского восстания. На его глазах ночью 15 ноября крепостные орудия Севастополя подожгли революционный крейсер, а каратели с пристани расстреливали из пулеметов и приканчивали штыками матросов, пытавшихся вплавь спастись с пылающего корабля. Потрясённый увиденным, Куприн откликнулся на расправу вице-адмирала Чухнина с восставшим гневным очерком «События в Севастополе», опубликованным в петербургской газете «Наша жизнь» 1 декабря 1905 года. После появления этой корреспонденции Чухниным был отдан приказ о немедленной высылке Куприна из Севастопольского округа. Одновременно вице- адмирал возбудил против писателя судебное преследование; после допроса у судебного следователя Куприну разрешили выехать в Петербург (Высылка из Крыма). Вскоре после севастопольских событий в окрестностях Балаклавы, где жил Куприн, появилась группа из восьмидесяти матросов, добравшихся до берега с «Очакова». Куприн принял самое горячее участие в их судьбе: доставал им штатское платье, помог сбить со следа полицию.
После второй мировой войны территорию дачи А.Куприна облюбовали военные моряки, где был создан летний детский оздоровительный лагерь. Сейчас это пансионат «Севастополь» ВМС Украины. В марте 2008 года группа энтузиастов фонда истории и культуры им. Г.Черкашина, союза творческой интеллигенции и туристической ассоциации Севастополя провели на территории бывшей дачи А.Куприна выездной литературно-исторический коллоквиум.
На восточной окраине соседнего детского лагеря «Батилиман» сохранилась полуразрушенная дача № 15 доктора С. Я. Елпатьевского, известного также своей общественной и литературной деятельностью. Двухэтажный особняк некогда был весьма изящной и, по-видимому, уютной по¬стройкой. Относительно хорошо сохранилась терраса, выходящая на море, покоящаяся на четырех колоннах тосканского ордера. Из воспоминаний дочери С. Я. Елпатьевского: «Застывший воздух пахнет можжевельником и терпентинным деревом, в открытые окна льется голубоватый след от лупы, и видно мерцающее и блестящее море… И уходишь, но каменным ступенькам к морю, где глаза не могут насытиться душной ночью, где свет и тени оживляют манящие профили скал, мимо которых проплыло столько времен и столько народов».
Перспективы Батилимана в советский период.
В 1927 году часть оказавшихся во Франции бывших «жителей» Батилимана приобрела у местечка Ла-Фавьер небольшой участок на средиземноморском берегу, напоминавшем эмигрантам покинутый ими Крым. Там они основали новый дачный поселок. Пример батилиманского товарищества несколько расшевелил, в печати появились сведения о планах устройства в Батилимане крупного курорта. Появились подражатели, имение г-жи Прикот «Камперия» было немедленно разделено на дачные участки и приготовлено к продаже. В 1915 году один из основателей Батилиманского товарищества, упоминавшийся выше В. Плансон, получил право приобрести 744 десятины имения по цене один рубль за квадратный сажень — условия для ЮБК времен курортной лихорадки весьма соблазнительные. Однако требовавшимися 1,8 млн. рублей инициатор сделки не обладал. В очередной раз было учреждено акционерное общество, на этот раз «крымских климатических станций и морских купаний» с основным капиталом в 3 млн. рублей. Средства от продажи акций предполагалось употребить на благоустройство местности и строительство «Культурного поселка Ласпи». Планы были амбициозны: комфортабельная гостиница и ряд пансионов для приезжих, электрическое освещение, водопровод и канализация, автомобильное сообщение с Севастополем, на берегу благоустроенный пляж и яхт-клуб. В правление акционерного общества вошли землевладельцы, столичные промышленники, банкиры и адвокаты. Список акционеров был осенен участием Ф. Шаляпина, вступившего в ряды созидателей «Города солнца».
Известный российский архитектор, впоследствии академик, И. Фомин создал проект курорта Ласпи. Проектировался практически маленький город. На берегу бухты планировались набережная и гавань со складами. Выше по склону должна была разместиться площадь с административным центром, курзалом и зданиями гостиниц, на террасах, по обеим сторонам главной улицы-аллеи, предполагалось построить два десятка, вилл. Пока был готов проект лишь одной — дачи Мухновского. Проекты всех зданий были решены в формах русской классики, в то же время внутренние дворики, многочисленные лестницы придавали ансамблю характерный для юга колорит. Городок должен был одновременно стать грандиозным парком, эффектно украшенным гротами и фонтанами. Безусловно, интересный и талантливый проект был замечен и высоко оценен профессионалами и общественностью и, несомненно, стал бы украшением Южнобережья, будь он осуществлен.
Неспокойное время заставило отложить связанные с Ласпи и Батилиманом перспективные прожекты. Однако некоторые работы продолжались. Особое значение имели работы геологов, в значительной мере сохранившие актуальность по сей день. В 1911 и 1915 годах профессор Н. И. Каракаш в интересах строительства железной дороги вел изучение природы местных оползней и возможных мер борьбы с ними. В 1916 году «Акционерное общество крымских климатических станций» поручило геологу С. II. Михайловскому провести гидрогеологические изыскания. Предполагалось, что решению проблемы водоснабжения будущего курорта могут поспособствовать поиски ранее не разведанных подземных вод. Результаты, однако, были неутешительны. Никаких серьезных водных источников, помимо известных ранее в Ласпи и тем более Батилимане, не обнаружилось.
С. Н. Михайловский признал совершенно необходимым улучшение каптажей существующих родников, предупредив, что их расход можно повысить лишь в ограниченных пределах, действуя с большой осторожностью. Позже его советам вняли с точностью до наоборот. Бесперспективной оказалась и идея производства кирпича из местных глин. Решению практических задач сопутствовало планомерное изучение геологических и тектонических особенностей ласпинского амфитеатра. В интересах будущего курорта в 1914-1916 годах велись также метео- и гидрологические наблюдения. Материалы изысканий по Ласпи и Батилиману были опубликованы, в основном, уже после революции, а до воплощения в жизнь большинства проектов и начинаний дело так и не дошло. Поселок Батилиман в послереволюционные годы пришел в упадок, даже дорога стала почти не проезжей. Несколько упавших на нее глыб взорвали лишь в 1923 году. Большинство владельцев дач эмигрировало, оставшимся на родине было не до крымской экзотики.
В 1924 году Батилиман перешел в ведение АН СССР. «Комиссией содействия ученым» здесь был открыт Дом отдыха, предполагалось, что красота дикой природы, чистейший воздух, теплое море, уединенность как нельзя лучше поспособствуют успокоению расшатанных нервов и восстановлению здоровья сохранившихся в державе тружеников науки. Возможно, что идея этого предприятия возникла в среде отечественных научных деятелей, сохранивших еще дореволюционные воспоминания о Батилимане. За поселком Батилиман закрепилось название «Профессорский уголок». Дом отдыха Академии наук в Батилимане не относился к числу фешенебельных курортных учреждений, однако пользовался популярностью у многих видных деятелей отечественной науки и искусства. Здесь неоднократно проводили свой отпуск академики братья Н. И. и С. И. Вавиловы, профессоры Чудаков и Бронштейн, поэт
С. М. Михалков, певица Ляля Черная и многие другие.
Часть дач была приспособлена не только для отдыха, но и для научной работы, многие гости Батилимана по возможности стремились и здесь не прерывать своих профессиональных занятий. Воспоминания старожилов сохранили эпизоды общения с С. М. Михалковым, пользовавшимся особой популярностью у местной детворы. Не расстававшийся со своим фотоаппаратом, он неизменно предводительствовал в походах по окрестностям. Интересно, сохранились ли в архиве маститого литератора снимки тех лет? Ведь свидетельств жизни довоенных Ласпи — Батилимана сохранились немногие крохи.
К концу 30-х годов к услугам гостей Батилимана было 14 дач. Здесь были устроены небольшая электростанция и гараж, функционировали библиотека и клуб. Столовая, располагавшаяся в наиболее просторной бывшей даче Кравцова, с холлом и залом, могла похвастать французской кухней с богатым меню из 82 блюд. Здесь же подкармливали обедами и немногочисленных дикарей, вынужденных обходиться подножным кормом, что-либо приобрести в ближней округе было затруднительно. Катер «Максим Горький» осуществлял регулярную связь с Балаклавой. Кое-что оставалось от старых времен. На даче Милюкова сохранялась часть библиотеки прежнего владельца. В шкафах красного дерева с запыленными деревянными бюстиками античных философов долго стояли не привлекавшие особого внимания иностранные, в основном англоязычные издания.
Процветанию Дома отдыха традиционно мешал недостаток воды. Каптаж единственного источника был расположен столь близко от берега моря, что во время шторма его заливало соленой водой. Попытки поймать струю выше по склону были проведены на редкость бестолково. После взрывных работ источник был вовсе потерян, и Батилиман остался практически без воды. Для полива использовали собранную дождевую воду из резервуаров на участках, а питьевую пришлось доставлять из источника Биюк-Чокрак близ села Хайто. Дальнейшие попытки снабдить Батилиман водой долгие годы оставались неудачными. В 1929 году купили у татар небольшой источник над деревней Хайто, где построили небольшой бассейн, который так и не наполнился. В овраге, ниже строений Ласпи, начали строить плотину, желая устроить водоем, но местный грунт оказался непригоден и не держал воду. В то же время глупость с взрывными работами имела последствия: путь движения грунтовых вод изменился. Вслед за ним активизировался оползень, и один из корпусов Дома отдыха, бывшая дача основателя Батилимана В. А. Плансона, был разрушен до основания. Затем, в 1932 году, полностью сгорела дача В. И. Вернадского. Тушить ее, естественно, было нечем. Спустя год горела дача Короленко, правда ее потом восстановили. В общем, батилиманская жизнь была не лишена приключений.
Из примечательных событий тех лет следует упомянуть гибель на батилиманских скалах греческого грузового парохода «Океанис», глубокой осенью 1933 года по пути в Феодосию попавшего в сильный шторм со снежными зарядами и почти нулевой видимостью. Ныне о кораблекрушении напоминают ржавые пятна на прибрежных скалах, обрывки якорных цепей и немногочисленные бесформенные обломки металла, разбросанные на небольшой глубине.
На рубеже 20-30-х годов район Ласпи — Батилимана, совершенно оправданно, привлек внимание кинематографистов. Руководитель отечественной кинопромышленности Б. Шумяцкий, вернувшись из командировки в США, предложил внедрить в отечественном кинопроизводстве многое из прогрессивных технологий Голливуда. Живописная местность ласпинской округи, обилие солнечных дней позволяли едва ли не круглогодично работать на натуре. Проведенные в 1935-1936 годах изыскания подтвердили перспективность строительства комплекса киностудий целого «киногорода». Были и примеры для подражания, именно в эти годы вожди Европы увлеченно строили громадные кино-комплексы в Риме и Берлине. Многое значило мнение самого Иосифа Виссарионовича: «Не тяните… Муссолини строит у себя киногород в два года, смотрите обскакает нас». Однако «наверху» что-то заело, и местного Голливуда не получилось, судьба автора идеи «киногорода» была трагична. Впрочем, ряд приключенческих фильмов в пейзажах Ласпи и Батилимана все же сняли. В их числе боевик «Пленники моря» в 1932 году и первую из трех отечественных экранизаций «Острова сокровищ» в 1936 году.
Снова Батилиман ожил после второй мировой войны, сначала военные моряки, затем и севастопольские власти начали обустраивать благодатный уголок. В отличие от Ласпи, где велось строительство больших каменных домов для отдыха детей, в Батилимане, для тех же целей приспосабливали полуразрушенные строения дач «Профессорского уголка». Новая жизнь пришла в Батилиман с появлением новой дороги, начали строиться каменные корпуса новых пансионатов и домов отдыха.
Современный Батилиман
С тех пор прошло 100 лет, но название «профессорский уголок», история его создания, имена участников трепетно сохраняются в памяти народной и передаются одним поколением экскурсоводов другому. Во всех отечественных и иностранных путеводителях по ЮБК прошлого и настоящего столетия можно встретить статьи об истории создания и судьбе элитного «Профессорского уголка». Сейчас все побережье от м. Айя до Ласпи занимают 8 баз отдыха: ДО «Мыс Айя», БО Севтроллейбус «Батилиман», оздоровительный комплекс «Чайка» (главное здание — дача Кравцова-Иоффе), ДОЛ «Чайка» и ДОЛ «Батилиман», БО подводных сил ВМФ РФ «Батилиман», профилакторий ВМС Украины «Таврида» и БО «Лесной кордон».
Крайней восточной точкой урочища считается здание исследовательской станции Институте биологии южных морей имени А. О. Ковалевского НАН Украины (бывший погранпост). Далее начинается географо-топонимическая прерогатива Ласпи. Здесь пока нет ресторанов, дискотек и глупой праздности. Летом берега голубого залива заполнятся организованными отдыхающими и «дикарями». Оживает и «Профессорский уголок», правда теперь в новом качестве организованного отдыха детей, да и взрослых, под литературно-историческим псевдонимом Страна «Батилимания». В честь этого исторического события к стене бывшей дачи писателя А.И.Куприна была прикреплена памятная доска.
к.ф.н. писатель В.Иванов
| М. Лезинский | Симферополь Таврия 1977 |
Эта книга — результат разысканий, встреч, раздумий о прочитанном журналиста М. Лезинского.
СОДЕРЖАНИЕ
… Легенды и быль Батилимана
Батилиман
О дельфинах, Понте Эвксинском и о бутылке из под шампанского
Легенды витают над неприступным мысом Айя
Судьбы и тропы
Крымское краеведение обладает удивительной притягательной силой.
«Самое синее в мире, самое прозрачное море у берегов Батилимана», — утверждают туристы из Москвы, Ленинграда, Горького, Казани и других городов.
«В Батилимане самый чистый воздух», — говорят они же, и к их мнению присоединяются тысячи других туристов из иных, не менее славных городов нашего Союза.
…
Так в каком царстве-государстве находится это удивительное место? Как туда попасть?
Батилиман
Добраться до Батилимана сейчас несложно. Все автобусы, идущие из Севастополя на Ялту, проходят около Батилимана. Раньше доезжали до села Орлиного, а оттуда — пешком. Новая автострада разрешила все транспортные проблемы…Геродот тоже не собирался никому ничего доказывать, о Черном море он сказал просто: «Из всех морей Понт Эвксинский — самое замечательное…»
Внизу под нами — крыши домов. Это и есть Батилиман. Кажется, рукой подать. Но это оптический обман. Еще шагать несколько километров по извивающейся, уже ничем не прикрытой и от того прокаленной чуть ли не насквозь солнцем дороге, проложенной более полувека назад. Несколько поворотов, и дорога вползает на широкую поляну обрамленную столетними деревьями. Это единственное широкое место вдоль всего пути. Здесь в самое жаркое-прежаркое лето нежно зеленеет трава, и столетние деревья создают тень. Отсюда до Батилиман а ходу всего полчаса. Но прежде чем спуститься вниз, присядем, и я вам коротко расскажу о прошлом этих мест… В конце XVIII века район Хайту — Батилиман (Хайту — ныне село Тыловое) принадлежал графу Мордвинову, который собирал с местных жителей арендную плату. Жители выкупили у Мордвинова землю за тридцать семь тысяч рублей. Деньги были немалые, и Мордвинов, должно быть, от радости отдал им в придачу Батилиман, где в то время находилась одна-единственная рыбацкая хижина.
Батилиманские земли еще не раз перепродавались, пока в 1910 году не перешли в собственность Кравцовых…
В Крым выехал глава семейства — Андрей Васильевич Кравцов — с намерением приступить к строительству дачи. Здесь его ждало разочарование: хотя средствами он располагал немалыми их явно не хватало, чтобы отвоевать у природы и людей место под солнцем (земля Батилимана принадлежала общине). Кравцов-старший рассудил мудро: то, что не под силу одному человеку, доступно коллективу. Кравцов создает своего рода кооператив для освоения этого удивительного места. Его компаньонами стали известные писатели, худож ники, артисты. И летом 1911 года был положен первый камень в здание Кравцовых…
А теперь по тропочке спустимся к морю и совершим экскурсию по самому Батилиману, Начнем свой путь от моря. Вот это продолговатое здание с ажурным балконом и широкими окнами — дача В. Г. Короленко. К сожалению, Владимиру Галактионовичу не пришлось жить в ней. Когда он приехал в Батилиман, был заложен только фундамент, и писатель, прожив несколько дней в шалаше, уехал с намерением вернуться в самое ближайшее время. Однако обстоятельства сложились так, что ему больше не пришлось побывать в заветном уголке.
Правее дачи Короленко, на каменном плато, находится дом, где жил замечательный русский художник Иван Яковлевич Билибин.
Билибин вошел в русское искусство как самобытный мастер книжной графики. Иллюстрации Билибина к сказкам Пушкина привлекают затейливой выдумкой и мягким лиризмом. Но неверно считать Билибина только иллюстратором сказок. Многие его рисунки воспринимаютс я как сатира. Одной из самых оригинальных работ последних лет были его иллюстрации к сборнику былин «Героическое прошлое русского народа». Работу над этой серией художник начал в 1939 году и продолжил во время Отечественной войны в Ленинграде. Он не уехал из осажденного города, считая, что «из осажденной крепости не бегут, а обороняются…» Билибину не довелось дожить до победы — он скончался в 1942 году. Картины и рисунки Билибина хранятся не только в музеях — их немало и в частных собраниях. У Валентины Абрамовны Иоффе, дочери знаменитого физика, есть акварель Билибина «Батилиман», подаренная художником ее отцу.
Если следовать по дороге дальше, то окажемся вскоре у дачи Андрея Кравцова. Кравцов построил два дома: верхний — для себя, а нижний — для сына Вадима. Верхний особняк — самое изящное по архитектуре и самое большое в Батилимане здание. По наружным его стенам множество барельефов на сказочные сюжеты. И здание, и барельефы исполнены по специальным рисункам Билибина, что делает дом уникальным памятником творчества русского художника. В этом же доме жил и выдающийся советский физик Абрам Федорович Иоффе — муж дочери Кравцова Веры Андреевны. Любопытна история женитьбы Абрама Иоффе и Веры Кравцовой. О ней мне рассказала их дочь, доктор физико-математических наук Валентина Абрамовна: «Моя мать была самой «несамостоятельной» дочерью Андрея Кравцова. Ее не интересовали ни земли, ни собственные особняки, ни кареты с вензелями. Она хотела одного: учиться! Незадолго до революции мать окончила гимназию в Петербурге и мечтала поступить в институт. Но дед категорически заявил: «Нет!». Невозможно предугадать, чем бы окончилась схватка между отцом и дочерью, если бы мать не встретилась с профессором Политехнического института Абрамом Иоффе. Молодые люди полюбили друг друга и вскоре поженились.
Представляете гнев помещика Кравцова, когда он узнал об этом? Матери было отказано в наследстве, а ее имя запретили даже упоминать. Так продолжалось несколько лет. Но, когда родилась я, бабушка умолила своего деспотичного мужа, чтобы он разрешил приехать дочке с мужем и внучкой на батилиманскую дачу. Старик разрешил. И в 1916 году наше семейство очутилось в Батилимане…» Здесь Абрама Федоровича застала Великая Октябрьская революция. Он тотчас же выехал в Петроград и в дальнейшем на батилиманскую дачу не приезжал.
На одной из дач жил профессор Георгий Федорович Морозов, человек, оставивший огромное научное наследство. Его перу принадлежит всемирно известное «Учение о лесе». Лес — призвание всей его жизни… Память о профессоре Г. Ф. Морозове бережно хранят ученые и практики-лесоводы: его именем названа одна из улиц в Симферополе, а на здании Симферопольского университета на мемориальной доске высечено его имя.
Дача гениального русского ученого Владимира Ивановича Вернадского находится у подножия Куш-Кая. С высоты видно, как далеко внизу бьется о скалы море — сюда доносится его глухое ворчанье. Возможно, в редкие дни, когда ученый приезжал сюда, он стоял на этой, усыпанной алыми маками поляне и — не исключено — именно здесь ему в голову пришла мысль, высказанная в одной из работ: «Корни всякого открытия лежат далеко в глубине, и, как волны, бьющиеся с разбегу о берег, много раз плещется человеческая мысль около подготовляемого открытия, пока придет девятый вал…»
В небольшом доме, замыкающем Батилиман, жил врач и писатель Сергей Яковлевич Елпатьевский. В Крыму он был частым гостем. В 1905 году принимал участие в организации маевки в Ялте. После этого комендант Ливадии, он же градоначальник Ялты, полковник Думбадзе, при каждом удобном случае стал высылать писателя-врача из Ялты. А удобный случай — это приезд какой-нибудь особы царской фамилии. По-видимому, Елпатьевскому надоело внимание полиции, и он, дабы скрыться от «всевидящего ока», приобрел участок в Батилимане…
В 1924 году в Батилимане был открыт санаторий Академии наук СССР. И, вне всякого сомнения, батилиманский воздух, море, дикая красота гор создавали обстановку, способствующую полноценному отдыху и работе ученых.
Во время Великой Отечественной войны гитлеровцы появлялись в Батилимане наскоками, но оставили все же свои «следы». Дом Короленко они разрушили, дом Елпатьевского превратили в нужник, на даче Иоффе содержали лошадей… После изгнания фашистов из Крыма почти все здания были восстановлены и отданы самому привилегированному «классу» — детворе.
О дельфинах, Понте Эвксинском и о бутылке из-под шампанского
От развилки тронемся в путь по дороге, уходящей влево, к мысу Айя. Там приволье для туристов, а главное — есть пресная вода. Змеится узкая дорога, подпираемая причудливыми деревьями, и, кажется, не будь их, она сползла бы в пропасть. Внизу лениво колышется море и резвятся дельфины. Кстати сказать, нигде мне не приходилось видеть их так часто, как у берегов Батилимана и мыса Айя. Обычно дельфины избегают мелководья, а тут словно забывают о своих привычках, выработанных веками. Вот свидетелем какого случая мне довелось быть… В мае Батилиман чаще всего пустынен. В июне сюда приезжает отдыхать горластая севастопольская детвора и не менее шумные ватаги туристов. А весной здесь только строители — скоблят, чистят, ремонтируют дачи. Шофер Саша Синцов с завидной аккуратностью два раза в день доставлял в Батилиман на своем «газоне» строительные материалы. Приезжал он всегда чумазый и запыленный. По горной батилиманской круговерти чистеньким не проедешь! Привезет Саша груз и… бултых в воду! А надо заметить, Черное море в этих местах в мае месяце не просто холодное, а пронзительно-обжигающее. Однако Саша Синцов не боялся ледяной воды. Наплававшись вволю, Саша выбирал какой-нибудь просоленный валун, выступающий из моря, и, растянувшись на нем, прогревался на щедром солнышке. Лежал он на нем столько, сколько требовалось для разгрузки его машины… В тот памятный день режим его был не ожиданно нарушен. Только он устроился на отдых, как мы (мы — это двое рабочих-строителей и автор) услышали слова, совершенно не понятные для нас: «Да отстань, тебе говорят! Не лезь!» Мы удивленно посмотрели в его сторону: какой еще храбрец решил искупаться? И увидели, как к валуну подплыл дельфин. Выпрыгивая из воды, он старался достать носом Сашины пятки. Синцов дрыгнет ногой, оглянется, дельфин мигом нырнет и спрячется под водой. Синцов стал злиться. Он подумал, что кто-то из строителей подплыл к нему и не дает спокойно полежать — щекочет пятки. Терпеть такое издевательство дольше было невозможно: Саша резко вскочил, повернулся и встретился глазами с дельфином… Говорят, что быстрей торпедных катеров ничто не передвигается по морю. Синцов опроверг это мнение. Со скоростью, близкой к скорости света, он преодолел водную стометровку, обдирая тело о камни. Саша дрожал, голос его вибрировал: — Зу-зубы… К…кит…Ак…ак…кула… Мы старались объяснить, что это самый обыкновенный дельфин, ласковый и безобидный, что он просто хотел поиграть, что дельфины — народ веселый… И что, когда они научатся разговаривать… Но Саша все это знал и без нас. Теоретически. А тут он впервые встретился с дельфином, увидел пасть с острыми зубами и хитрые маленькие глазки. Добродушные они или нет — попробуй разберись с перепугу. А дельфин плавал вокруг камня, на котором минуту назад Синцов принимал солнечные ванны, и смотрел удивленными глазами: отчего на берегу такой шум? И отчего Саша показывает ему кулак?.. Прощальный взмах хвостом, и дельфин, обидевшись, уходит в открытое море…
Вот свидетелем какого случая мне довелось быть. А вообще-то наблюдать здесь, на батилиманском берегу, дельфиньи «цирковые» номера приходилось часто. Видел, как они, словно по сигналу, выпрыгивают из воды, делают сальто или гонят рыбу к берегу. Тогда рыбаки вытягивают свои «самодуры», увешанные рыбами. Но бывают порой дни, когда дельфины куда-то исчезают. И если вы, пробыв в Батилимане несколько дней, не увидите молодецких дельфиньих плясок, значит, вам не повезло. Крупно не повезло… Жара. Отбросить бы сейчас рюкзаки и в воду. Но… вначале нужно подыскать место для стоянки и оборудовать палатку.
Остановитесь на минутку и повернитесь лицом к горной гряде. Видите седловину? Это Куш-Кая смыкается с горой Кокия-Кала. Осевшие массивы седловины прорезаны глубокими оврагами, расходящимися веером, — это центр батилиманского оползня. И все, что вы видите вокруг, — хаос камней, обвалы и воронки, искривленные дороги, неестественный наклон деревьев, — не результат землетрясения, как утверждают некоторые, а ежегодная, чтобы не сказать ежемесячная, работа оползня. На дне глубоких оврагов заметны следы стока воды. Сюда во время дождей собирается вода и рекой сбегает в море. Овраги густо заросли деревьями и кустарниками. Некоторые неопытные (да и опытные, но не знающие местных условий) туристы стараются установить свои палатки именно в оврагах: «Такое великолепное место!» Не делайте этого! В любую минуту может хлынуть ливень, и палатки сорвет потоком, а имущество и снаряжение унесет в море.
Если свернуть с дороги и подняться наверх, то можно увидеть гигантскую чашу из крупных многотонных глыб. В центре под валунами прячется вода. Этот источник — самый мощный в Батилимане. От него проложен водопровод к дачам. Но воду из него добывать туристам трудно: не каждый в состоянии протиснуться в расщелину, зажатую глыбами. Да и страшновато, что там говорить! Неподалеку есть еще и малый источник, вода которого выходит на поверхность. Найти его не сложно: подходы к источнику заросли камышом…
Идите вниз вдоль оползня-оврага — он тянется до самого моря. У береговой кромки обрыва остановитесь и в нескольких десятках метров от него разбивайте палатку. Место здесь обжитое. Сюда стекаются туристы со всего Союза, и следы бивуаков видны всюду. Есть даже готовые шалаши и столы. А если заглянуть под нависшие глыбы, то можно отыскать ведра, кастрюли, ложки — берите и пользуйтесь. Только не забудьте потом положить все на место!
Установили палатку? Отлично. Теперь берите котелки и за водой. Береговой обрыв, на котором вы так уютно разместились, навис над галечным пляжем и отделен от моря скалами-глыбами. Часть глыб выходит в море и образует мыс. На нем среди камней — выход воды. Кто-то вцементировал в скалу две бутылки из-под шампанского, предварительно выбив дно, и из горлышек бутылок постоянно течет вода. Даже в сильную засуху источники не иссякают. Некоторые исследователи считают, что в бутылки вода попадает из основного батилиманского источника. Однако есть и другая версия, согласно которой под оползнем скрыты карстовые воды. Я не исследователь, но склонен верить второму объяснению. Это подтверждает и тот факт, что летом 1966 года верхний источник иссяк и воды в нем, по существу, не было. А из нижних источников-бутылок она продолжала поступать с неослабевающим напором. Мне это хорошо известно: лето 1966 года мы с крымским писателем Василием Маковецким прожили у самого источника и имели возможность наблюдать.
Почему я так подробно рассказал о воде? А потому, что вода — это жизнь. И если вы здесь впервые, то вам будет нелегко найти искусно спрятанные источники. Может случиться и так, что самостоятельно вы их и вовсе не найдете.
Легенды витают над неприступным мысом Айя
И без того узкая батилиманская дорога переходит в тропинку, тропинка — в тропочку, и тропочка эта выводит к мысу Айя. Дикая, первозданная красота: гигантская воронка, а в ней — живописный хаос огромных камней. Камни различных цветов и оттенков: синие, зеленые, рыжие, в светлую полоску и темную крапинку… Очень может быть, что некоторые наши писатели-фантасты выписывают свои немыслимые марсианские пейзажи с айинской натуры. Это, конечно, предположение, но вот что известно точно: Иван Яковлевич Билибин в свои иллюстрации к сказкам многое привнес от фантастического хаоса у мыса Айя. Не раз я приходил сюда, на мыс, с батилиманским старожилом Иваном Гавриловичем. Знаком я с ним давно, а вот поинтересоваться фамилией старика как-то в голову не приходило. За глаза, да и в глаза тоже, его называли Стариком или Батей. Иван Гаврилович знал множество старинных песен, легенд и преданий. Зачастую это пересказ известных крымских и греческих легенд. Но однажды я услышал от него легенду, о которой с уверенностью могу сказать, что был первым ее слушателем.
Мы сидели на валунах и смотрели на море. Было оно злое, бешено рычало и остервенело металось средь береговых скал. Над посеревшими горами висели темно-серые облака, готовые пролиться крупным и совсем не ласковым дождем. Где-то стороной проходила гроза , и зигзаги молний танцевали в небе. В какой-то миг мне показалось, что на земле происходит нечто таинственное, сверхъестественное, и я шепотом произнес:
— Иван Гаврилович, сочините легенду. Старик укоризненно покачал головой:
— Легенды, сынок, не сочиняются. Нужные слова прячутся в скалах, как чайки в шторм… Ну ладно, спугну для тебя одну из них…
Давно это было. Так давно, что даже счет времени шел в обратную сторону. Жило в Таврике гордое и миролюбивое племя горцев. Жили тихо и мирно. Ни на кого не нападали, и на них никто не нападал. Возделывали землю и растили детей. Умные руки горцев научились выращивать на склонах душистый сладкий виноград и розы. В горных лесах водилось много дичи, а горцы были меткими стрелками. Но они не злоупотребляли оружием и натягивали тетиву лука только тогда, когда им нужна была пища. Селение горцев богатело с каждым годом. Прослышали о Таврике в далекой Элладе, и задумали греки покорить эту богатую землю. У берегов Таврики появилось множество кораблей. В них сидели вооруженные зллины. Они хотели под покровом ночи подойти к берегу и напасть на спящих горцев. Но море неожиданно засветилось голубоватым пламенем, и горцы увидели пришельцев. Греческие корабли плыли, словно по серебру. Весла разбрызгивали воду, и брызги мерцали, как звезды. Даже пена у берегов излучала голубой мертвенный свет. Всполошилось селение горцев. Женщины и дети спрятались в пещеры, а мужчины приготовились отразить натиск. Они поняли, что битва будет не на жизнь, а на смерть: греков было бессчетное множество.
И вдруг словно тучи закрыли звезды. Это гигантские грифы взлетели со скал и устремились к морю. Распластав огромные крылья, они стали кружить над греческими судами. В испуге закричали эллины и закрыли головы щитами. Но тут раздался грозный клекот грифа-предводителя, и птицы своими железными клювами стали долбить деревянные щиты, обтянутые кожей. Обрадовались горцы, увидев поддержку с неба, и начали сталкивать в воду огромные валуны. Взбунтовалось море, заштормило, поднялись гигантские волны. Такие огромные, что соленые брызги, пробив мрак ночи, долетели до солнца и вызвали дождь. Над морем стоял сплошной стон и грохот. В страхе повернули эллины свои корабли обратно. Но мало кто возвратился к своим берегам.
С тех пор греки стали называть это море Понтом Аксинским — Негостеприимным морем. И наказали детям своим, чтоб никогда не поднимали оружия против жителей Таврики и чтоб никогда впредь не бороздили суда их Понта Аксинского.
Мало ли, много ли прошло времени с тех пор, только снова стало тянуть греков к солнечным берегам богатой Таврики. Однако они хорошо помнили наказ своих предков, и не тысячи кораблей вышли в Понт Аксинский, а всего лишь пять. И сидели в них не вооружен ные воины, а мирные послы с богатыми дарами для горцев. И договорились горцы с греками, и поклялись, что никогда не поднимут оружия друг против друга. С тех пор и поселились эллины вдали от Эллады и счастливо зажили на новообретенной земле. Они выращивал и виноград и розы, вели торговлю с горцами и удивлялись: почему такое ласковое море названо Аксинским — Негостеприимным? Нет, это доброе и гостеприимное море. И назвали греки море Эвксинским — Гостеприимным…
Отныне так и повелось: кто идет к Черному морю с открытым сердцем и мирным флагом, для тех оно гостеприимное — Понт Эвксинский. А для врагов наших — Понт Аксинский. Негостеприимное.
— От кого вы слышали эту легенду? Старик приложил руку к сердцу:
— Горы и сердце родили ее.
—Но ведь легенды создает народ! Старик ответил с достоинством:
— А я и есть — народ!
Давно записана легенда о Понте Аксинском и Понте Эвксинском*. Недавно я вновь поехал в Батилиман, чтобы послушать шум моря, песнь горного ветра и, что греха таить, записать новую легенду Старика. Приехал и… не застал Ивана Гавриловича в живых. Похоронили Старика в селе Орлином, что стоит на старой дороге из Ялты в Севастополь. Когда будете в Орлином, отыщите его могилу. На памятнике написано: «Костин Иван Гаврилович…» Положите на могилу цветок. Лучше всего горный мак. Старик любил красный цвет…
* Впервые опубликована в сборнике: «Легенды Крыма», Симферополь, издательство «Крым», 1967. — Ред.
От мыса Айя берет свое начало Южный берег Крыма, и утес Айя, словно былинный богатырь, сторожит Южнобережье от студеных норд-вестов. Этот утес — один из отрогов Главной гряды Крымских гор, которая, выйдя из глубины Черного моря, опоясывает Южный берег. Величав и грозен Айя в своей первозданной красоте; внизу под ним гневается, клокочет, кипит и злится бурное в этих местах Черное море. Недаром знаменитый маринист Айвазовский запечатлел на своих картинах несколько кораблекрушений у мыса Айя. Коварный мыс известен мореплавателям еще с глубокой древности. Старинные лоции Черного моря не советовали парусникам приближаться к нему. На вершине утеса сохранились остатки какого-то строения. Считают, что здесь находился храм и отсюда произошло название мыса: Айя — Святой. Согласно другой версии, греки построили на Айя маяк, чтобы не разбивались их корабли об острые скалы. Что ж, и в этом предположении есть свой резон.
Академик П. С. Паллас, посетивший Крым в 1793-1794 годах, обнаружил на скале развалины и решил, что здесь когда-то находился византийский монастырь и селение. Последние и довольно убедительные исследования современных археологов говорят о том, что в давние времена на мысе Айя была крепостца Кокия-Исар. Она несла дозорную службу против генуэзцев, обосновавшихся в Чембало (Балаклаве) и зарившихся на юго-западные районы Таврики, которыми владело Мангупское княжество. Для туристов скала Айя неприступна. Трудным орешком оказалась она и для альпинистов. Если Куш-Кая давно уже стала альпинистским полигоном и по ней даже проложены маршруты различных степеней сложности, то Айя до последнего времени не хотела сдавать своих позиций. Попытка пройти скалу в центральной части — год 1969 — не увенчалась успехом. Но к Айя присматривались… В декабре 1973 года закончилось первенство УССР по альпинизму, и сборная ЦС ДСО «Авангард», в состав которой входили и наши земляки, взошла на вершину Айя по маршруту высшей категории трудности.
…У всего есть начало, а поэтому есть и конец. Попрощаемся с Батилиманом и с мысом Айя, изумительным уголком крымской земли. И будет очень хорошо, если люди догадаются сохранить для потомства эти живописные дикие скалы, эти каменистые труднодоступные берега, этот первородный хаос.
1. Дороги ведут в Батилиман
«Чудесный уголок — своего рода редкость»,- отзывался о Батилимане известный русский писатель В .Г. Короленко. «Маленькая Африка» — называл эти места известный в свое время крымский врач Е.Иванов, «Самое синее в мире» самое прозрачное и самое ласковое море у берегов Батилимана», -говорят туристы Москвы, Ленинграда и многих других городов нашего необъятного Союза. И хотя Батилиман не похож ни на то, ни на другое, я знаю, они собираются именно туда. Но, почему все-таки в Батилиман? Разве мало ещё полудиких мест в Крыму?Потому что у Батилимана заканчивается Южный берег, если, конечно, идти (или ехать!) из Ялты и начинается Южнобережье. А, если добираться из Севастополя, то с Южным берегом ознакомитесь с самым , что ни есть , началом! Только то!? Не только. Окрестности Батилимана , откуда берёт своё начало Южный берег Крыма — это первозданная красота, и, если вы доберетесь пешочком до мыса Aйя , — а вы доберётесь! — то жить вам придётся в палатке на берегу моря — люди ещё не догадались построить здесь многоэтажные коттеджи и, надеюсь, никогда не догадаются! — будете слушать гортанный говор чаек, и смотреть на пляски по-прежнему не обученных, и неразговорчивых дельфинов, слушать пение птиц, не перебиваемое громкоговорителями, и только здесь, в начале начал Батилимана, вы сможете услышать пение лягушек!
— Кваканье, вы хотите сказать?
— Да. нет же — пение! Настоящее пение. Сидят на деревьях, (иногда прячутся в расщелинах камней) маленькие зеленые лягушатки и поют о красоте жизни.- Лягушки — аргумент неотразимый!
— Да что там лягушки! В век любых возможностей, когда ни для кого не составит трудности сесть в быстролетный лайнер и в мгновение ока очутиться на болгарских пляжах или вычищенных Гавайских островах, на бесконечных пляжах Кубы или Сочи, нас-вас с особой силой будут притягивать к себе краски и запахи не асфальтированной земли, шум волн, набегающих на скалистый берег не закованный в гранит и бетон , серо-зелёные громады гор, не снабженные эскалатором и подвесной дорогой… Нас всегда будет властно притягивать к себе Живая Природа. Известный ученый-географ и природохранитель Ю.К.Ефремов ввел в жизнь понятие «перевыгул». Там где должно пройти сто человек, не имеет права идти сто первый. Сто первый — перевыгул. Природа не выдерживает нагрузки. Там где ступит-наступит нога сто первого, перестанут расти травы и деревья, перестанут жить насекомые. Происходит самое настоящее вытаптывание жизни. «Значит, дело в отлаженной и научно обоснованной норме?» «Да,- отвечает часть ученых-природоведов, — надо ввести норму рекреационной нагрузки на ландшафт». Другая часть ученых заявляет: в деле зашиты природы — это полумеры, ни одна нога не должна касаться девственной земли.
Как же все-таки попасть в Батилиман и пройтись по его окрестностям? Лучше из Севастополя – автобусом. А вот когда сойдёте с автобуса, — основным видом вашего передвижения будут собственные ноги. Что ж, начнем сегодня свой путь к Батилиману из Севастополя. В Севастополе необходимо найти автостанцию. Расположена она рядом с железнодорожным вокзалом. Сейчас садитесь на троллейбус и он довезет вас до Центрального рынка – рядом с ним своя автостанция. Оттуда отходят машины по ближним направлениям. Вам нужен автобус «Севастополь — Орлиное»…
Путь от поселка Орлиное до Батилимана намного длиннее, чем от видовой Ласпинской площадки, до которой бы вас довез автобус «Севастополь- Ялта», но истинные туристы, предпочитающие «ходить и смотреть» выбирают именно этот путь, смело направляясь к автобусам: «Севастополь — Орлиное»,» Севастополь — Передовое». Работая в Батилимане в пионерском лагере электриком, я выпустил в шестидесятые годы в Крымиздате единственную книжечку в серии «ЭКСКУРСИИ ВЫХОДНОГО ДНЯ» , которая так и называлась «БАТИЛИМАН». В 1995 году издал новый дополненный и расширенный вариант под названием » СЕВАСТОПОЛЬ — БАТИЛИМАН » …
КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ 